Блог Ларисы и Дмитрия Ревы RevaLarisa.org

Когда от политиков только и слышишь, что те или иные защищают Украину от фашистов, извращенцев, мигрантов, лучше просто публиковать фотографии избитых журналистов, активистов, злостных представителей той или другой группы, от которой нас якобы защищают.

Когда от министра внутренних дел или генерального прокурора слышишь фактически ту же самую байку о защитниках, это уже серьёзнее, но в принципе фотографий и тут достаточно, чтобы аудитория узнавала во всем блеске своих защитников, в том числе и тех, кто их покрывает.

Когда байки слышим от силовиков и представителей власти, когда их повторяют в суде, аудитории намного сложнее ориентироваться. Кому аудиторию защищать, если не журналистам?

Приближается годовщина ареста четырёх человек в связи со взрывами в Днепропетровске 27 апреля 2012 р. Да, речь о тех, кого ради экономии печатных знаков и умственных усилий, или же ради броских заголовков, именуют «днепропетровскими террористами».

Взрывы прогремели в разгар скандала из-за заявлений Юлии Тимошенко, что её избили конвоиры колонии и выражений обеспокоенности со стороны ЕС. Прогремели среди бела дня в стране, куда через 6 недель собирались десятки тысяч болельщиков. Накануне начала Евро-2012 заявили о раскрытии преступлении, о задержании «всех четырёх» разыскиваемых. Об основаниях считать, что все пойманы, что население и гости могут спать спокойно. О наградах правоохранителям, особенно не распространялись, но можно было и об этом узнать.

Было – и есть – о чём сообщить. Есть и сложности с изложением, ведь обвинения разные, и двое либо частично (В. Сукачев), либо полностью (В. Федоряк) признают свою вину.

А двое – Д. Рева и Л. Просвирнин – которые обвиняются в «пособничестве» – отрицают свою вину.

Дмитрий Рева с самого начала заявляет только о своей непричастности. Повезло ему только в одном – власть настолько обнаглела, что прибегает то к явной фальсификации доказательств, то к клевете в фильме, показанном по Первому национальному. Не повезло, что с информацией более чем скудно, и не поймёшь, в чем его обвиняют.

Но с тем, что нет преступления, и что ничего не поймёшь, поскольку понять невозможно, согласен известный правовед, Николай Хавронюк. С его выводами можно ознакомиться тут.

Предостаточно поводов для беспокойства видит и местная правозащитная группа, которая официально просила освободить Реву из-под стражи под её поручительство.

Можно, конечно, полагать, что не видно ни мотива, ни события, ни состава преступления, поскольку мы ни черта не смыслим в этом, и доверять доблестным правоохранителям и суду.

Можно и задавать вопросы.

По-моему, они напрашиваются.

Дмитрий Рева обвиняется в «пособничестве», в том, что он – якобы по указанию Сукачева – покинул свое рабочее место и поехал в центр. Там на протяжении 30 минут он «наблюдал за реакцией правоохранительных органов и общественности на совершенные взрывы … и вышеуказанную информацию должен был в случае необходимости передавать исполнителям террористических актов Сукачеву В.В. и Федоряку В.В., чтобы последние могли координировать свои дальнейшие действия.»

Вопросы

Какую именно информацию, дополнительно к тому, что мог от самого первого взрыва узнать в СМИ, он мог бы получить?

Если «в случае необходимости» он должен был передать ту информацию исполнителям, что определило бы необходимость?

Каким образом он должен был «в случае необходимости» передать информацию, и кому?

Что значит «чтобы последние могли координировать свои дальнейшие действия»?

Приведите, пожалуйста, пример информации, которая могла бы потребовать каких-нибудь изменений в их дальнейших действиях. Имел ли Рева реальный шанс получить подобную информацию?

Известно, что никакого контакта в то время не было. Известно,  что закладка бомб была завершена до прибытия Ревы в центр: что от момента закладки процесс стал необратимым, но в какой момент взорвется конкретное устройство, никто не мог знать. Согласно показаниям, каждый исполнитель знал место закладки только своих устройств. Рева не был знаком с Федоряком, но был в районе, где взорвались бомбы, которые предположительно заложил именно Федоряк.

Вопросы

Как мог Рева, не зная Федоряка, передать ему информацию в случае необходимости?

Как он мог знать, кому передать информацию, если он не знал, кто что заложил?

Могло ли случиться, что, будучи в центре, ни одного взрыва он не увидел?  Какой толк от такого «пособника»?

Через час с лишним Рева получил смс такого содержания от Сукачева:

«Ты там в порядке? Никто из наших не пострадал?», на что Рева ответил смс-сообщением: «Та вроде бы». Сукачев в ответ отправил еще одно сообщение со следующим текстом: «Адов ад. у нас вроде все ок.».

Вопросы

Если это зашифрованная информация, что на самом деле сообщали друг другу? Что должны были (могли) таким путем сообщить «в случае необходимости»?

Почему Сукачев отправил несколько подобных смс-сообщений знакомым, но только в переписке с Ревой, следствие усмотрело преступный умысел?

 Подозреваемые

27 апреля СБУ распространила три фоторобота подозреваемых: 12 мая опубликован фоторобот четвертого подозреваемого. В начале июня задержано 4 человека.

К какому фотороботу относится Рева?  Откуда получена информация?

Почему нет ни одного обвиняемого, или свидетеля, который бы указывал на его причастность к преступлению?

 Мотив

Почему, если преступление совершено ради корысти, до сих пор слышим, в том числе и от прокуратуры, предположения о политическом мотиве?

Почему во время следствия и в суде обвинение так интересуется работой Ревы советником оппозиционного нардепа?

Почему обвиняемые, которые признают – частично или полностью – вину, категорически отрицают причастность Ревы и Просвирнина?

Если Сукачев и Федоряк действовали в корыстных целях, надеялся ли Рева на денежную выгоду?  

Если да, то на каком основании? Ведь он мог бы не попасть ни на один взрыв.  Если нет, то с какой стати он бы стал пособником преступления?

 Содержание под стражей

Кроме факта пребывания недалеко от двух из четырех взрывов, и обмена смс-сообщениями с таким, казалось бы, по-человечески понятным и безобидным содержанием, вменялась Реве еще и попытка связаться с Сукачевым в начале обыска. Только вышла накладка, ведь доказано, что тот звонок сделал сотрудник СБУ после того, как в самом начале обыска отобрали у Ревы оба мобильных телефона.

А инкриминируемая ему попытка позвонить Сукачеву не только должна была послужить доказательством его причастности, но и послужила основанием для его взятия под стражу.

Почему подделали доказательства?

Почему, несмотря на то, что никаких оснований для содержания под стражей не было, судья недавно отклонил седьмое ходатайство о смене меры пресечения?  Почему Дмитрий Рева уже год в СИЗО?

 Эти вопросы можно найти на английском тут: Wanted: A Crime

Давайте зададим их сами, и попросим задать других, в том числе и вне Украины.  Пусть прозвучат, ведь еще один вывод напрашивается - если так просто назначить «виновного», на месте Дмитрия Ревы мог бы оказаться любой.

 

Галя Койнаш, представитель Харьковской правозащитной группы

Источник: ТелеКритика